Секс-ловушка для Папы Карло - Страница 106

106

— Нет.

— Ну, тогда пойдем, я вас представлю, — полковник хитро подмигнул оперативнику и пригласил его следовать за собой.

Вместе они подошли к самоходке, над которой все еще реял абхазский флаг. Навстречу Ивану из люка вынырнула лейтенант Лакоба, улыбнулась и приветливо помахала рукой. Командир экипажа стоял в стороне от своей машины спиной к Ракитину.

— Ну иди, познакомься со своим спасителем, — полковник Моралов указал на него Ивану, а сам направился руководить разворачивающейся операцией.

Оперативник подошел к командиру экипажа, тот обернулся, и в воздухе повисла долгая пауза. Перед Ракитиным в сальном танковом комбинезоне стоял не кто иной, как майор Шершнев.

— Не ожидал? — Аристарх смял пальцами недокуренную сигарету.

— Если честно, нет, — ответил Ракитин, который меньше всего был готов к такому повороту событий.

— Все очень просто, — Шершнев решил, что будет уместно рассказать, как он здесь очутился. — Когда «тарелка» разбилась, я успел выбраться до взрыва. Потом меня подобрали Авдзинба и Лакоба, они вели наблюдение за Урочищем черной козы. Знали, где искать, мы ведь эту местность заранее обсуждали. У них был с собой мотоцикл с коляской, на нем меня подбросили к нашим. Но пока командиры судили да рядили, поднимать «вертушки» или нет, я понял, что время уходит. Мы с Лакобой рванули до базы их антитеррористического центра, а там «Буратино» стоит, считай, в масле! Я на такой машине срочную служил. В общем, не стали мы спрашивать ни у кого разрешения, ну, а дальше ты знаешь… — Шершнев выбросил скомканную сигарету. — Главное, Иван, чтобы ты не подумал, мол, я это из-за капсулы, которую ты мне вшил, сделал. Я ведь не совсем дурной, и быстро понял, что ты с этой капсулой меня нае…ть хотел.

— Да, насчет капсулы — это действительно было плацебо. Но если не из-за капсулы, тогда из-за чего? Неужели за идею? Прозрел перед дембелем?

— Не поверишь, за нее самую, — подтвердил Шершнев, не уловив сарказма в голосе бывшего напарника. — Когда в этой «тарелке» движки заглохли, у меня вся жизнь перед глазами пролетела. Молиться времени не было, да и не знаю я ни одной молитвы. Вот и обратился я к господу Богу с обещанием: если выживу, исправить свои ошибки.

— А как же деньги в банковской ячейке в одной из нейтральных стран?

— А куда они денутся, они ведь все равно лежат. Только теперь на них, наверное, надо церковь построить, — Шершнев продолжал стоять с протянутой рукой, словно прося прощения. — Помнишь, ты мне про СМЕРШ говорил, так вот в те сталинские времена было такое: «искупил кровью». Как думаешь, оно сейчас в силе?

Ракитин не знал, что ответить.

— Мне надо подумать, Аристарх, мне надо подумать, — Ракитин извлек из внутреннего кармана своей перепачканной формы помятый клочок картона и вложил его в ладонь Шершнева.

— Что это, «черная метка»? — удивился майор, разворачивая бумагу. Клочок оказался сильно помятым пиковым валетом.

— Эта карта из цыганской гадальной колоды, которая мне досталась от Лады, — пояснил Ракитин. — Пиковый валет в ней означает «злой человек, лжец, предатель». Он выпал перед тем, как мне позвонили из Москвы и сообщили о показаниях Александрикова против тебя. Если честно, я даже тогда не до конца поверил, что ты можешь быть… В общем, порви или сожги ее сам.

Вдруг Шершнев резко дернулся назад, а из его груди вырвалась струйка крови, брызнув Ракитину лицо.

— Снайперы! В укрытие! — раздались голоса со всех сторон.

«Прощальный подарок арьергарда грузинского спецназа», — догадался Иван.

— Ручку достань из планшета, пиши, — прохрипел Шершнев, склонившемуся над ним Ракитину.

Иван послушно достал из планшета майора карандаш.

— Восемь, полста, семь… — из последних сил бормотал Аристарх. — Московский, ячейка 73. Там ключ, наклонись, я тебе пароль скажу…

Из последних сил он прошептал Ракитину еще несколько слов и захрипел, уставившись глазами в небо. Иван и без слов догадался, о чем говорил майор. Как советский человек старой закалки Шершнев спрятал ключ и все сведения о новомодной банковской ячейке старым проверенным способом — в камере хранения на Московском вокзале.

Когда подбежали санитары, майор был уже мертв. А в небе над Кодори с жалобным криком кружил потревоженный войной горный орел.

Эпилог. Революция коз

«Мохнатый шмель — на душистый хмель,

Цапля серая — в камыши»,

Но решил шпион, что огромный слон

Затаился в этой глуши…

Аэропорт «Арланда» с его огромными терминалами, из которых на лифте можно спуститься прямо к скоростному поезду, следующему в Стокгольм, более походил на фантастический город будущего. Однако Ракитин, прилетевший петербургским рейсом SAS, не успел заплутать в бесконечных пространствах аэропорта, так как на его пути неожиданно возник настоящий гном.

— И-и-извините, у-у-у в-а-а-с ме-ме-мелочи не-не-найдется? — гном-горбун задал вопрос по-русски, заикаясь при каждом слове.

— А ты у с-с-ебя в «рю-рюкзачке» посмотри, — разозлился Ракитин.

В другое время он, конечно, не стал бы смеяться над убогим. Да и подал бы денег, зная, что милостыня всегда возвращается сторицей. Но что было делать, если покойный Шершнев придумал для связи такой странный пароль и отзыв.

Иван еще раз внимательно осмотрел встречавшего его в аэропорту горбуна. Он был действительно похож на гнома из Свартальфахейма, и не только благодаря устрашающей маске и бутафорскому молоту. Натуральный колорит ему придавал именно горб, которого были лишены другие гномы, приплясывавшие вокруг свадебной процессии.

106