Секс-ловушка для Папы Карло - Страница 33

— Это почему?

— Член потом стоять не будет… Рассказывай дальше.

Ваха обреченно вздохнул.

— В общем, пришел однажды этот китаец со своей тёлка на встречу с каким-то русским ботаником.

— Почему ты решил, что он ботаник? — быстро спросил Шершнев.

— Ну, ботаник-шмотаник, в общем… ученый очкарик просто, — пояснил Гасанов. — Китаец его по-русски господин профессор назвал и обращался к нему очень уважительно.

— И Зязик, конечно, записал их разговор, — Шершнев уже предчувствовал новую удачу.

— Записал или нет, точно я не знаю, — продолжил выкладывать «правду-матку» Гасанов.

— Что-то ты недоговариваешь, уважаемый, — прервал его «исповедь» обладатель «детектора лжи». — Вон у меня на мониторе кривая зашкаливает.

— Мамой клянусь, не знаю, записал или нет, — затрясся от страха Гасанов. — Но по пьянке Зязик рассказывал, что этот профессор хотел продать китайцам какое-то секретное оружие-шморужие, в общем, большой государственный тайна.

— А они говорили конкретно, что это за оружие? — Шершнев решил, что настала пора «додавливать» «подопытного кролика», даже несмотря на то что полученная информация не имела никакого отношения к работе УБОП, а находилась в сфере интересов ФСБ.

— Нет, они вообще не говорили, что это оружие, и даже называли его почему-то секс-ловушка. Какой такой ловушка — не знаю, только Зязик сразу понял, что речь идет об оружии.

— И почему он так решил?

— А потому что Зязик завязан на больших людей в Москве, он поставлен от Старого Бесо… Ты ведь знаешь Старого Бесо, начальник?

— И что, такой уважаемый человек, как Старый Бесо, будет говорить с мелкой шантрапой, вроде твоего Зязика? — нарочито возмутился майор, который, естественно, и слыхом не слыхивал ни о каком Старом Бесо. — Смотри, Ваха, у меня опять приборы начинают зашкаливать.

— Подожди, начальник, не сердись! — взмолился Гасанов. — Ты мне верь, твоя машина просто не все знает.

— А ты все знаешь?

— Я знаю, что Зязик послал маляву Старому Бесо через доверенных людей, что профессор говорил с китайцем. И знаю, что Старый Бесо работает на людей из Тбилиси. Зязик выболтал мне по пьяни, что в Тбилиси очень заинтересовались эта информация. И что секс-ловушка — это ее так просто называют, а на самом деле речь идет о каком-то новом оружии, которое китайцы хотят купить у ботаника-шмотаника.

— И что еще выболтал тебе Зязик? — теперь в разговоре с Гасановым Шершнев старался сохранять скептическое выражение лица, чтобы заставить опрашиваемого выложить максимум того, что он знает.

— Еще он болтал, что Старый Бесо скоро приедет в Питер — сам займется этот профессор.

— Как, говоришь, фамилия профессора-то? — слегка прищурился майор.

— Какая-то вредная насекомая напоминает… — судорожно вспоминал Гасанов.

— Может, Тараканов, или Комаров, или Мухин? — предложил варианты оператор ноутбука.

— Нэт, помельче, — продолжал напрягать извилины Ваха.

— Блохин?

— Такой же, только «дустом» травят.

— Клопин?

— Точно, начальник! Мамой клянусь, Клопин фамилия того ботаника-шмотаника! — У Вахи словно гора с плеч свалилась.

— Ладно, Гасанов, теперь можешь покурить, — удовлетворенно откинулся на спинку стула Шершнев, — а я пока с твоих слов протокол напишу.

— Только сними сначала с меня эти соски-шмоски, начальник, — Ваха боязливо отстранился от протянутой ему пачки сигарет.

— Это зачем? — в голосе майора прозвенел металл.

— Сам говорил, член потом стоять не будет.

* * *

Пора было начинать работать. «Лучше быть знаменитым на весь мир пьяницей, чем анонимным алкоголиком», — Шершнев обреченно вздохнул и сделал глоток коньяку из «волшебной» фляжки. Сейчас это было очень к месту, поскольку он легендировался под сотрудника пожарной инспекции. И имидж настоящего мужчины, который «немного небрит, немного помят, с утра с бодунища, под вечер поддат», воспетый группой «Джин-тоник», был сейчас как никогда кстати.

Институт «Сельхозбиопрепарат», к которому он сейчас подходил, совсем не напоминал центр по разработке секретного оружия. Обычное пятиэтажное здание выделялось на фоне остальной застройки квартала — оно было возведено в советские времена, в отличие от окружавших его «доходных» домов дореволюционной постройки, окна третьего этажа заклеены каким-то серебристым, как фольга, отражающим материалом. Шершнев прошел в холл главного входа и обнаружил еще одно странное по нынешним временам обстоятельство: отсутствовали какие-либо признаки того, что часть помещений сдается внаем, как это принято в большинстве питерских НИИ, давно уже превратившихся в некое подобие бизнес-центров. В пустынном холле не наблюдалось никаких посторонних табличек арендаторов, при этом, во всяком случае в вестибюле, признаков нищеты и запустения тоже не наблюдалось. Помещение было отделано вполне современной плиткой «под мрамор». Не менее «продвинутая» система контроля доступа преграждала дальнейший проход. На посту дежурил вооруженный сотрудник вневедомственной охраны, а не какая-нибудь бабушка. Справа на стене висело два телефонных аппарата — местный и городской.

Шершнев подошел к турникету, на котором пылали красные стрелки, запрещающие проход, и предъявил постовому заранее подготовленные документы прикрытия, удостоверявшие, что он имеет прямое отношение к МЧС и пожарной охране.

— Майор Опанасенко, — представился гость. — Я вчера договаривался с вашим замдиректора по АХЧ на встречу.