— А куда же они делись? — удивился Ракитин.
— Куда делись, понятно, а вот с чьей помощью — это большой вопрос, — нахмурился Мягков. — Они были полностью готовы к отправке в аэропорт со своей потайной базы на одном складе весьма специфических резиновых изделий. Но были уничтожены все до одного. Угадай, каким способом их убили, прояви интуицию…
— С помощью газа на основе фентанила и кетаминовых уколов? — предположил Иван, который уже устал удивляться.
— А почему ты так подумал? — неожиданно оживился Кондрат Тимофеевич.
— Просто Лада, то есть Хатор, мне еще давно говорила, что Старого Бесо и его людей, скорее всего, уже уничтожили китайцы.
Кондрат Тимофеевич неопределенно хмыкнул и задумчиво погладил свой седеющий висок.
— Действительно, с помощью фентанила и кетамина, хотя китайцы тут, скорее всего, не при делах. Запасов этих отравляющих веществ на складе у самого Старого Бесо было предостаточно. Кто-то, кому они доверяли, проник на склад, отравил их газом, а потом добил контрольными выстрелами в голову для верности. Правда, тела Старого Бесо так и не нашли. Ну, да не это сейчас главная цель. Важно, что этот кто-то на частном самолете вывез Клопина и его лабораторию в Архангельск, где неустановленные пока лица помогли пронести этот груз на чартерный рейс, следующий в Турцию из аэропорта Талаги. Дальше над Черным морем самолет неожиданно изменил курс и совершил временную посадку в аэропорту Тбилиси, якобы из-за неполадок с двигателем.
Ракитин уже давно подозревал, что два больших начальника неспроста уже который час изливают перед ним душу. Судя по всему, за этими исповедями должны были последовать вполне реальные установки по дальнейшей работе. Поэтому оперативник решил задать очередной, так сказать, наводящий вопрос.
— То есть пока неизвестно, кто вывез груз и подчистил «хвосты» в лице старого Бесо и его людей? Знаем только, что груз благополучно прибыл в Тбилиси?
— Совершенно верно, сотрудников аэропорта Талаги уже допрашивают, а летчика чартерного рейса, который посадил самолет в Грузии, допросим, когда он вернется из Турции, — подтвердил Кондрат Тимофеевич. — Впрочем, быстрого результата эта работа не даст. Из материалов перехватов донесений, поступающих из Грузии в Лэнгли, известно пока только, что агенты Хатор и Калиэль блестяще справились с заданием. Осталось только узнать, кто этот Калиэль.
— Ну, с Калиэлем — понятно, он скорее всего улетел в Грузию тем же чартером. А Лада, значит, осталась в Питере, чтобы подчистить остальные «хвосты», — продолжил мысль начальника Ракитин.
— Возможно, ты правильно мыслишь. Во всяком случае, в отношении Хатор, — согласился Мягков. — Ей надо было до конца убедить нас в версии с «китайским» следом. Для этого она рассказала тебе историю о «тайной мызе» фэнгуновцев в Кингисеппском районе. А там ее уже ожидали в надежде на получение вознаграждения Микола и Абакумыч и их заложник — американский агент Сэмуэль Смит, он же Суслик. Мыза была предусмотрительно заминирована Ладой, о чем «гарные хлопци», конечно же, не догадывались. Зато они приволокли туда ящики и гору каких-то колб и пробирок с химическими реактивами, дабы имитировать оборудование клопинской лаборатории. А Суслик должен был имитировать похищенного профессора, причем не сам Суслик, а его труп. После того как спецназ взял бы мызу штурмом, Лада планировала взорвать ее со всеми, кто находился внутри.
— А меня и тех, кто нечаянно уцелел, добить из своей пушки, которую она вместе с дистанционным управлением взрывателем извлекла из заранее подготовленного тайника, когда отошла «пописать», — Ракитин был мрачнее тучи.
— Ну, а дальше и до эстонской границы рукой подать, — игнорировал последнюю реплику Кондрат Тимофеевич. — Ей оставалось только отрапортовать своему начальству и заокеанским боссам о том, что операция прошла успешно, а русская контрразведка не только пущена по ложному следу, но и понесла существенные потери. Кстати, сейчас она сделает то же самое, но только оставаясь под нашим контролем. Я очень жду результатов допросов Суслика, Миколы, Абакумыча, ну и Лады, конечно. Они должны пролить свет на многие белые пятна, которые еще остаются в этом деле… Кстати, — обратился Кондрат Тимофеевич к Мягкову, — их направили в Питер под надежной охраной?
— Я думаю, все будет нормально… — не слишком уверенно доложил генерал. — Правда, есть одно «но».
— Какое «но»? — нахмурился Кондрат Тимофеевич, лицо которого тут же приняло выражение «монументального» начальника.
— Дело в том, что Александриков из наркоконтроля и его бойцы наотрез отказались участвовать в конвоировании. Сами понимаете — другое ведомство, приказывать им я не мог. Поэтому они сопровождают задержанных только до Кингисеппа и «геленвагены» свои манерные заберут с собой. А дальше их будут конвоировать в Питер в автозаке, который я специально вызвал из Горелова, там у них конвой с автоматами, броня. Старшим с ними поедет Шершнев, так что все будет нормально.
— Старшим Шершнев, говорите, — было видно, что Кондрат Тимофеевич еле сдерживается, чтобы не выйти из себя. — А почему мне не доложили? У нас с собой целый взвод спецназа, почему не отправили его с задержанными?
— Я думал… — начал Мягков и осекся.
— Думать раньше надо было, — отрезал Кондрат Тимофеевич. — Срочно направьте всех наших людей в Кингисепп и свяжитесь с Шершневым, чтобы он их дождался.
— Слушаюсь, — Мягков вышел из наблюдательного пункта, поскольку связь снаружи была лучше.